Князь Игорь – одна из загадочных и неоднозначных личностей в истории. Он был сыном и родственником Вещего Олега. Его правление начинается в 912 году и продолжается до 945 года. Успехи его в государственных и военных делах значительные и тому есть множество документальных подтверждений. Наибольшую загадку представляет его смерть.

Общепринятая версия гибели князя Игоря

После возвращения из похода в Византию, князь перестал участвовать в сборе дани. Он поручил это своему воеводе. Но дружина его начала роптать, что, мол «отроки» Свенельда богатеют от дани, а они бедствуют. Игорь поддался на уговоры и отправился на полюдье в земли древлян. Дружина собрала хорошую дань, основной отряд с собранной добычей князь отправил в Киев, сам же с небольшим отрядом задумал повторить полюдье. Возмущенные древляне на вече решили погубить Игоря. Что и выполнили. Правда, в древнерусской летописи о самой казни нет ни слова. В них князя называют Игорь Старый или Игорь Жадный. Исследователи истории древней Руси пытаются раскрыть тайну гибели первого потомка Рюрика, использую для этого не только древнерусские летописи, но и исторические материалы Византии, Польши.

Другие версии смерти князя Игоря

По одной из версий древляне платили дань по «пакту». А Игорь этот договор нарушил, поэтому и был казнен. Причем казнили князя как разбойника, разорвав его на части. Но это вызывает сомнение потому, что, похоронили князя древляне вблизи города Искоростень, насыпав над телом огромный курган, так обычно хоронят выдающихся, уважаемых людей. Существует предположение, что князь вернулся не за данью, а его специально выманили с малым отрядом, чтобы убить. Историк Лев Прозоров считает, что Киевского князя предали и убили варяжские дружинники. После поражения в 941 году княжеская дружина значительно уменьшилась, поэтому для сбора подати Игорь взял варяжский отряд. В пользу этой версии говорит и то, что русская дружина никогда бы не оставила князя во враждебной земле одного. Следующая гипотеза касается причастности к его смерти воеводы Свенельда. Этому есть подтверждение в древних летописях. После возвращения из Византии князь разрешил воеводе собирать дань с угличей и древлян. Но после ропота княжеской дружины лишил его этого права, что могло стать причиной предательства и убийства со стороны Свенельда. Ученый А.А.Шахматов, основываясь на Новгородскую первую летопись младшего взвода и «Историю Польши», доказывает, что Свенельд являлся отцом князя Мала, а древляне были его подданными. Поэтому воевода не хотел лишиться права на сбор дани и со своей дружиной, при поддержке древлян, напал на Игоря. В этом сражении Игоря убил сын Свенельда.

В летописных сводах X-XI веков сын легендарного князя Рюрика, Игорь, упоминается с добавлением слова Старый. Происходит это потому, что именно к нему возводят они начало династии русских князей Рюриковичей. Подобное наименование вошло в обиход, и широко использовалось историками более поздних времён. Не будем и мы отступать от установившейся традиции.

Краткое предисловие

Прежде чем начать разговор, следует отметить крайне важную деталь - обо всех событиях, в которых, так или иначе, принимал участие Игорь Старый, сегодня известно из ряда письменных памятников, часто противоречащих друг другу. Поэтому, ведя разговор о тех давно ушедших временах, принято следовать наиболее распространённой и общепринятой версии, и не следует удивляться, если она не во всём соответствует данным из каких-либо второстепенных источников.

Регент и попечитель юного князя

Как свидетельствует составитель «Повести временных лет» - летописец Нестор, после смерти легендарного князя Рюрика, последовавшей в 879 году, остался его малолетний сын и наследник Игорь, родившийся годом ранее. Поскольку по малолетству он ещё не мог приступить к княжению, то до его возмужания правление осуществлял родственник почившего правителя - князь Олег - тот самый, который вошёл в нашу историю с титулом Вещий. Он же был и ближайшим попечителем отрока.

Вскоре после обретения власти Олег подчиняет себе вольный, до той поры, Смоленск, а затем подступает со своей дружиной к Киеву. Летописец рассказывает, что киевских князей Аскольда и Дира он хитростью выманивает из укреплённого города, и убивает. Захватив таким образом власть, и желая придать ей легитимность, Олег указывает киевлянам на малолетнего Игоря как на законного наследника власти, себе же отводит роль некоего регента. В действительности же это было лукавством, поскольку власть он не выпустил из рук до самой смерти.

Женитьба князя Игоря

О том, как прошла юность князя Игоря ничего не известно, и в следующем отрывке летописец являет его читателю уже возмужавшим, однако, всё ещё не вышедшим из-под опеки Олега. Именно он приводит молодому князю невесту - совсем юную тринадцатилетнюю (а по некоторым источникам, вообще, десятилетнюю) псковитянку с необычайно поэтическим старославянским именем Прекраса.

Далее, Игорь Старый (которому тогда едва исполнилось 23 года), воспылав любовью, женится на юной красавице, но почему-то даёт своей невесте новое имя - Ольга. Объяснений этому его поступку может быть два - или это следствие сиюминутного каприза, или причина более серьёзная.

Вероятная родственница Вещего Олега

Дело в том, что Ольга - это скандинавское имя, являющееся производной формой от мужского имени Олег. Поэтому бытует предположение, что попечитель и временщик попросту сосватал наследнику свою родственницу, желая укрепить влияние на повзрослевшего юношу.

Так или иначе, но в историю России эта женщина вошла под именем княгини Ольги - первой русской христианки, причисленной к лику святых. Она же является бабкой крестителя Руси святого равноапостольного князя Владимира. Плодом её брака с князем Игорем стал сын Святослав Игоревич, унаследовавший власть, и ставший в отличие от своей матери жестоким гонителем христиан. Кроме Ольги у князя было много и других жён, но она всегда оставалась самой любимой.

Под бременем власти

В 912 году после неожиданной смерти своего опекуна, которую так поэтично воспел А. С. Пушкин, Игорь Старый обрёл, наконец, всю полноту власти. До этого времени он являлся самостоятельным правителем Киева лишь в 907 году, когда Олег оставлял его своим наместником во время похода в Византию, в ходе которого он овладел Царьградом и прибил на его вратах свой знаменитый щит.

Власть, ставшая достоянием ещё неопытного в правлении Игоря, принесла с собой немало забот. В частности, узнав о смерти Олега, взбунтовались и отказались платить ранее установленную дань племена древлян - восточнославянских народов, населявших в те годы территорию нынешнего украинского Полесья.

В результате князь Игорь Старый был вынужден, собрав дружину, идти усмирять бунтовщиков, что он и сделал в 913 году, а чтобы впредь было неповадно вольничать, обложил их данью, вдвое превышающей прежнюю.

Азиатское коварство и честолюбивые мечты

Следующим по хронологии военный поход был совершён князем против печенегов, впервые появившихся на Руси в 915 году. Направляясь в Византию для помощи ей в отражении нападения болгар, эти степные жители не имели в отношении подвластных Игорю земель агрессивных намерений, и князь согласился пропустить их. Однако, исполненный коварства, он ударил с тыла по их арьергарду, и в результате одержал довольно лёгкую победу, овладев имуществом и провиантом.

Это был успех, но разве он мог сравниться с той славой, которой покрыл себя его предшественник и опекун - Вещий Олег? Мысли об этом не покидали сознание честолюбивого и завистливого Игоря. Чтобы обессмертить своё имя, ему требовалось нечто, способное затмить прежние победы. Мечты о собственном щите на вратах Царьграда наполняли его жизнь. И в 941 году начинаются походы Игоря Старого на Византию. Их было два, каждый из которых по-своему интересен.

Морской поход на Византию

Первый поход князь осуществил морским путём, посадив на ладьи всё своё многочисленное войско. Сколько потребовалось этих небольших и весьма примитивных кораблей, чтобы двигаясь вдоль морского побережья от устья Днепра до Константинополя, перевести весьма значительное количество людей, доподлинно неизвестно. Нестор Летописец сообщает о 10 тыс. судов, европейские же источники говорят лишь о тысяче.

В любом случае это была достаточно внушительная флотилия. На подходах к византийской столице ей удалось одержать ряд незначительных побед, но затем случилось непредвиденное. Защитниками города было применено против них совершенно неизвестное на Руси оружие, вошедшее в историю под названием греческого огня.

Молния, сошедшая с неба

Судя по оставшимся описаниям, это было некое подобие современного огнемёта. Суть его состояла в том, что при помощи специальных сифонов в направлении противника под давлением выбрасывалась струя горящей смеси, не гаснущей даже при попадании в воду. Из чего она состояла точно неизвестно, но ряд сохранившихся записей, а также лабораторные эксперименты дают основание полагать, что её компонентами были негашёная известь, сера и нефть.

Эффект от применения этого оружия был колоссальный. Мало того, что с его помощью отправилась на дно добрая половина княжеской флотилии, но и на оставшихся в живых вид летящего огня произвёл неизгладимое впечатление. Известно, что они в панике бежали, а вернувшись на родину, рассказывали о некоем чуде - молнии, сошедшей с неба и истребившей их воинство. Таким образом, первый византийский блин вышел у Игоря большим кровавым комом.

Армия мародёров

Значительно удачней сложился второй поход, который Игорь Старый предпринял в 944 году. Он принёс если не воинскую славу, то, во всяком случае, изрядную добычу. За год до этого у князя родился сын - Святослав Игоревич, и на время отсутствия отца он номинально считался правителем, хотя, разумеется, за него эти функции выполняла мать - княгиня Ольга.

В этот раз княжеское воинство было разделено на две части, одна из которых двигалась по суше, а другая, как и в прошлый раз, разместилась на ладьях. Чтобы достичь, наконец, желаемого триумфа, Игорь собрал под свои знамёна огромное количество ратников, в число которых входили представители всех племён, с которыми у него были налажены контакты. Желание безнаказанно пограбить и обогатиться за чужой счёт соединило в его рядах русичей, варягов, печенегов, кривичей, половцев и многих-многих других искателей лёгкой наживы.

Синица в клетке

Двигаясь вдоль побережья Чёрного моря по направлению к Византии, эта орда оставляла после себя мёртвую выжженную землю, и весть о творимых ею бесчинствах разносилась далеко по окрестным землям. Когда эти слухи достигли византийского императора Романа I Локапина, он пришёл в ужас, и счёл благоразумным попытаться как-то отвести беду от своего государства, тем более что иноземцы достигли уже к тому времени берегов Дуная.

С этой целью он выслал навстречу войску послов с дарами столь богатыми, что, посовещавшись, ратники решили не продолжать поход. В этом был свой резон - идти вперёд, и рисковать головой, чтобы умножить и без того богатую добычу, никто не хотел. В результате, вспомнив лишний раз, что лучше синица в клетке, чем журавль в небе, все повернули назад. К тому же синица им досталась хоть и не овеянная славой победы, но весьма тучная.

Поход к древлянам за данью

Возвратившись из похода, князь не подозревал, что жизни его уже подходит конец, и виной тому не старость, хотя ему минуло к тому времени 67 лет, а жадность, которая всегда составляла неотъемлемую часть его натуры. Однажды она его и погубила.

Дело в том, что правление Игоря Старого держалось исключительно на силе его дружины, служившей ему опорой в борьбе с иными претендентами на власть, которых, как всегда, было немало. Поэтому для него являлось крайне важно поддерживать должные отношения с ратниками. И вот однажды среди них поднялось недовольство тем, что в дружине князя Свенельда - игорева воеводы, воины богаче одеты и лучше вооружены, чем они.

Не желая самому нести расходы, и в то же время, стараясь успокоить недовольных, он решил нагрянуть вместе с ними к древлянам и путём грабежа, совершаемого под видом сбора дани, решить проблему. Дружинники его охотно поддержали, и многочисленный отряд во главе с князем отправился к инородцам.

Поначалу всё шло именно так, как и было задумано. Дань собрали превеликую, и в предвкушении дележа отправились домой. Но тут в сердце князя зашевелилась змея, да пострашнее той, что ужалила когда-то Вещего Олега. Зовётся она жадностью, и сгубили её укусы несметное количество людей. Вот и Игорю запало на душу, что если вернуться с малым числом людей, да ещё пограбить, то и куш выйдет пожирнее, и делить его придётся на меньшее число ртов.

Не учёл он лишь того, что обязан знать каждый правитель - нельзя даже самых покорных людей доводить до крайности, иначе беда. Так и произошло, увидев князя, возвращающегося с малыми силами, и поняв его намерения, древляне взбунтовались. Перебив охрану, они предали князя лютой смерти - привязав за ноги к двум склонённым друг к другу елям, разорвали пополам. Так бесславно окончил свою жизнь киевский князь Игорь Старый, биография которого, почерпнутая из древних летописных сводов, легла в основу нашего рассказа.

Заключение

В завершение отметим одну любопытную деталь - в «Повести временных лет» этот правитель дважды назван «князем-волком». Несомненно, что столь выразительный и очень меткий образ во многом передаёт его истинную сущность. Как внешняя, так и внутренняя политика Игоря Старого всегда преследовала цель собственного обогащения и прославления, и не была направлена на интересы государства. Характерно, что существительное волк, кроме своего прямого значения, в древности употреблялось для выражений таких понятий, как грабитель, вор и разбойник, каковым, по сути, и являлся Игорь Старый. Смерть стала достойным воздаянием за его дела.

Восстание под предводительством древлянского князя Мала вызвано недовольством решением князя Игоря о вторичном сборе дани.

«ПОВЕСТЬ ВРЕМЕННЫХ ЛЕТ» О СМЕРТИ ИГОРЯ

В год 6453 (945). Сказала дружина Игорю: «Отроки Свенельда изоделись оружием и одеждой, а мы наги. Пойдем, князь, с нами за данью, и себе добудешь, и нам». И послушал их Игорь - пошел к древлянам за данью и прибавил к прежней дани новую, и творили насилие над ними мужи его. Взяв дань, пошел он в свой город. Когда же шел он назад, - поразмыслив, сказал своей дружине: «Идите вы с данью домой, а я возвращусь и похожу еще». И отпустил дружину свою домой, а сам с малой частью дружины вернулся, желая большего богатства. Древляне же, услышав, что идет снова, держали совет с князем своим Малом и сказали: «Если повадится волк к овцам, то выносит все стадо, пока не убьют его; так и этот: если не убьем его, то всех нас погубит». И послали к нему, говоря: «Зачем идешь опять? Забрал уже всю дань». И не послушал их Игорь; и древляне, выйдя навстречу ему из города Искоростеня, убили Игоря и дружинников его, так как было их мало. И погребен был Игорь, и есть могила его у города Искоростеня в Деревской земле и до сего времени.

КОНЕЦ: ИГОРЬ СНОВА ПОШЕЛ НА ДРЕВЛЯН

Рассмотрев занесенные в летопись предания об Игоре, мы видим, что преемник Олега представлен в них князем недеятельным, вождем неотважным. Он не ходит за данью к прежде подчиненным уже племенам, не покоряет новых, дружина его бедна и робка подобно ему: с большими силами без боя возвращаются они назад из греческого похода, потому что не уверены в своем мужестве и боятся бури. Но к этим чертам Игорева характера в предании прибавлена еще другая - корыстолюбие, недостойное по тогдашним понятиям хорошего вождя дружины, который делил все с нею, а Игорь, отпустив дружину домой, остался почти один у древлян, чтоб взятою еще данью не делиться с дружиною - здесь также объяснение, почему и первый поход на греков был предпринят с малым войском, да и во втором не все племена участвовали.

ТАК КТО ЖЕ УБИЛ ИГОРЯ?

Любопытно, что в «Истории» византийского автора второй половины X века Льва Диакона, младшего современника событий, обстоятельства гибели Игоря описаны несколько отлично от русской летописи. По версии Льва, Игорь, «отправившись в поход на германцев, был взят ими в плен, привязан к стволам деревьев и разорван надвое». Упоминание о германцах очень загадочно. Возможно, Лев Диакон действительно перепутал древлян с германцами.

Наша летопись не знает жутких подробностей смерти Игоря. Но не являются ли косвенным намеком на них слова, которые летописец приписывает древлянским послам, сброшенным по приказанию Ольги в яму, где их и засыпали живьем: «Пуще нам Игоревой смерти». Здесь как будто подразумевается какая-то особо жестокая смерть; на этом основании историки делают вывод, что летописцу было знакомо то предание, которое было известно и Льву Диакону. Выходит, что рассказ «Истории» не только не противоречит, но и даже как бы подтверждает повествование летописи о гибели Игоря от рук древлян.

Поведение самого Игоря во всей этой истории выглядит абсолютно нелогичным и странным. Почему его дружина вдруг почувствовала себя нищей, если князь, согласно Повести временных лет, незадолго перед этим совершил поход на Византию и получил «дань» с греков? И с какой стати Игорь увеличил по желанию своей дружины дань с древлян и попытался собрать ее дважды или даже трижды? Ведь согласно сообщению Константина Багрянородного, древляне были «пактиотами» русов. Следовательно, как уже было сказано выше, зависимость здесь не была односторонней: вероятно, термин «пактиоты» предполагал двусторонние отношения, выплату дани по договору-«пакту». Игорь же своим решением этот «пакт» нарушил, о чем и сообщили ему древляне: «Зачем снова идешь? Забрал уже всю дань». О том, что Игорь действовал «незаконно», свидетельствует и сам летописец, сообщая, что Игорь отправился к древлянам под давлением дружины, без малейшего повода и появление его сопровождалось насилием по отношению к «пактиотам». Не случайно и то, что древляне применили к Игорю позорную казнь, которой у различных народов с древности наказывались разбойники и прелюбодеи, а самого его в переговорах с Ольгой они именовали «волком», то есть так, как у славян традиционно именовался преступник, вор. Похоже, появление Игоря в земле древлян выглядело и в глазах древлян, и в глазах летописцев авантюрой, грабежом, а не сбором дани.

Странность и «незаконность» поведения Игоря подтверждается тем, что в земле древлян он появился один, со своей дружиной, в то время как обычно, согласно все тому же Константину Багрянородному, в «кружение» отправлялись все архонты русов. Да и по отношению к дружине Игорь поступил нехорошо, так как, отослав основную ее часть восвояси, остался с наиболее близкими людьми, желая собрать еще больше богатств.

Не менее странным кажется и поведение древлян. Было ли их восстание стихийным, вызванным только походом Игоря, или имело далеко идущие цели? Зачем, убив Игоря, они вступили в переговоры с Ольгой и предлагали ей в мужья Мала? Почему они были уверены в успехе своего посольства?

Нужно учитывать и то, что летописный рассказ о событиях в земле древлян долгое время существовал в виде устных преданий. Записаны они были более чем через 100 лет (об этом, кстати, свидетельствует и указание летописца о том, как изменился за это время Киев). Летописец, собирая эти предания и допуская в своем рассказе противоречия, как будто о чем-то не договаривает, а в картине, которую он рисует, оказывается слишком много «белых пятен». Тем более удивительно, что, не проясняя некоторые моменты своего повествования, составитель Повести временных лет в то же время вносит в него как бы «лишние» детали, еще более запутывающие текст. Одна из таких деталей - упоминание о богато разодетых «отроках» воеводы Свенельда.

Летопись косвенно намекает на причастность Свенельда к трагедии, разыгравшейся в Древлянской земле , однако ни разу его до этого не упоминает и не проясняет его роль в произошедших событиях. Возникшую проблему историки разрешили для себя быстро. Стоило только почитать Новгородскую первую летопись младшего извода, чтобы узнать о передаче Игорем Свенельду права сбора дани с уличей и древлян. Это объяснение источника обогащения Свенельда было признано удовлетворительным, но вопросы о роли Свенельда в событиях середины 40-х годов X века, об отношении воеводы к тому, что Игорь неожиданно решил отобрать у него право сбора дани, остались без ответа. Но так как летописи молчали об этом, то молчали и историки. Последним надо отдать должное - многие исследователи летописей еще в XIX веке стремились разрушить этот заговор молчания, заставить летописи разговориться и заполнить таким образом пробелы в древней русской истории, достигавшие 20-30 лет.

Любопытно, что богатство Свенельда бросилось в глаза воинам Игоря осенью, перед полюдьем, следовательно, воевода добыл его не сбором дани с уличей и древлян. Таким образом, богатство Свенельда к уличам и древлянам не имеет никакого отношения. Похоже, что и с выступлением древлян Свенельд никак не связан. Если бы Игорь в 6453 (945) году решил отобрать сбор дани с древлян у «заворовавшегося» Свенельда и собрать ее сам, а воевода не подчинился воле князя и поднял против него восстание, то тогда Игорь должен был бы начать сбор дани с наказания мятежника. Он же его будто и не замечает, собирает дань, отпускает дружину, потом едет к мятежникам, чуть ли не один, и те его, конечно же, убивают. Поведение Игоря выглядит более чем странным. Если Свенельд был мятежником, то восстание должно было начаться еще до того, как Игорь появился в земле древлян, при этом собрать дань, хотя бы и один раз, ему вряд ли бы удалось. В летописном рассказе о восстании древлян не чувствуется присутствие никакой посторонней силы вроде Свенельда. У Свенельда и древлян совершенно разные причины для недовольства Игорем.

Кто же все-таки убил Игоря? Наверное, это были древляне, так как летописи прямо говорят об этом и их рассказ, как было сказано выше, подтверждается сообщением Льва Диакона.

ДОБРЫЙ КНЯЗЬ МАЛ УБИЛ ИГОРЯ-БЕЗЗАКОННИКА

Древляне, казнившие Игоря по приговору веча, считали себя в своем праве. Послы, прибывшие в Киев сватать за древлянского князя вдову Игоря Ольгу, заявили ей: «Бяше бо мужь твой акы вълк, въсхыщая и грабя. А наши кънязи добры суть, иже распасли суть Деревьску землю...» Перед нами снова, как и в случае с вятичами, выступает союз племен с его иерархией местных князей. Князей много; в конфликте с Киевом они несколько идеализируются и описываются как добрые пастыри. Во главе союза стоит князь Мал, соответствующий «свет-малику», «главе глав» у вятичей. Он чувствует себя чуть ли не ровней киевскому князю и смело сватается к его вдове. Археологам известен его домениальный город в древлянской земле, носящий до сих пор его имя - Малин. Примечательно, что в начале Игорева полюдья никто из этих князей не протестовал против сбора дани, не организовывал отпора Игорю, все, очевидно, было в порядке вещей. Добрые князья убили Игоря-беззаконника тогда, когда он стал нарушителем установившегося порядка, преступил нормы ренты. Это еще раз убеждает нас в том, что полюдье было не простым беспорядочным разъездом, а хорошо налаженным важнейшим государственным делом, в процессе исполнения которого происходила консолидация феодального класса и одновременно устанавливалась многоступенчатая феодальная иерархия.

Великий князь Руси Игорь - это одна из фигур нашей истории, на которую вылили немало грязи. Его смерть в изложении «Повести временных лет» наложила негативный отпечаток на всё его правление, в котором было пролито много пота и крови для укрепления русской державы.

В летописи о последних днях князя сказано следующее: «Сказала дружина Игорю: «Отроки Свенельда изоделись оружием и одеждой, а мы наги. Пойдём, князь, с нами за данью, и ты добудешь, и мы». И послушал их Игорь - пошёл к древлянам за данью, и прибавил к прежней дани новую, и творили насилие над ними мужи его. Взяв дань, пошёл он в свой город. Когда же шёл он назад, поразмыслив, сказал своей дружине: «Идите домой, а я возвращусь и пособираю ещё». И отпустил свою дружину домой, а сам с малой дружиной вернулся, желая большего богатства». Дальше сюжет всем известен по школьным учебникам истории, древляне на вече решили: «Если повадится волк к овцам, то вынесет все стадо, пока не убьют его; так и этот: если не убьем его, то всех нас погубит». Древляне организовали засаду и убили князя и его дружинников, «так как было их мало».

Картина образная, яркая, запоминающаяся. В результате мы с детства знаем, что великий князь русский Игорь - это алчный и глупый грабитель (сунулся с малым числом воинов к уже ограбленному племени), бездарный полководец (сюжет сожжения русского флота «греческим огнём» в 941 году), никудышный правитель, который не принёс пользы Руси.
Правда, если рассуждать здраво и помнить о субъективности исторических письменных источников, которые всегда писались под заказ, то можно заменить несколько несоответствий. Дружина говорит великому князю, «а мы наги». Всего год назад - в 944 году византийцы, испугавшись мощи войска Игоря дали ему огромную дань. Князь «взял с греков золота и шелка на всех воинов». Да и вообще смешно говорить о том, что дружина великого князя (военная элита того времени) «нага». К тому же летопись сообщает, что Игорь взял с Византии «дань, какую Олег брал и ещё». Олег брал по 12 гривен серебра на брата (гривна равнялась примерно 200 грамм серебра). Для сравнения хороший конь стоил 2 гривны. Боевая морская ладья с набойными бортами - 4 гривны. Понятно, что после такого богатства, «сокровища» древлян - мёд и меха - это обычная дань (налог).

Следующее несоответствие - образ «неудачливого князя», бездарного полководца. За долгие годы своего правления (правил с 912 года - погиб в 945 году), Игорь проиграл всего одну битву - в 941 году. Причём, соперником русов была мировая держава того времени, обладавшая передовыми военными технологиями - Византия. К тому же, победа была одержана византийцами из-за отсутствия фактора неожиданности - греки успели хорошо подготовиться к битве (о нападении русов сообщили болгары), и использования мощнейшего оружия того времени. Это был т. н. «греческий огонь» - горючая смесь, которую применяли в военных целях, его точный состав неизвестен. От этого оружия не было защиты, горючая смесь горела даже на воде. Надо учесть и тот факт, что военная кампания в целом была выиграна Игорем. Уже через три года великий князь собрал новое войско, пополнил его варягами, заключил союз с печенегами и двинулся на врага. Византийцы испугались и направили посольство с просьбой о мире. Князь взял богатую дань и заключил мирный договор. Игорь проявил себя не только, как воин, но и дипломат - зачем воевать, если враг сам предлагает выгодный мир? Не забыл он и предательство болгар - он «повелел печенегам воевать Болгарскую землю».

Почему князь Игорь приказывает печенегам? Ответ есть и также не укладывается в образ «грабителя и авантюриста». В 915 году, когда «пришли впервые печенеги на Русскую землю» великий князь смог принудить их к миру. Понятно, что если бы Русская земля была слабой, ситуация сложилась бы иным образом. Как в те времена, так и сейчас, народы понимают только язык силы. Печенеги откочевали к Дунаю. В 920 году в летописи о печенегах есть ещё одна фраза - «Игорь воеваша на печенегов». Обратите внимание - не отбил набег, не в Русской земле сражался с ними, а «воевал на печенегов», т. е. сам пошёл на них и победил. В результате печенеги решатся испробовать силы Руси только в 968 году. К тому же, если участь тот факт, что Игорь мог в 944 году «повелеть» печенегам воевать Болгарскую землю, они были в вассальной зависимости от Руси. По крайней мере, часть племён. Это подтверждает и участие вспомогательных печенежских сил в войнах Святослава. 48 лет (два поколения) печенеги не смели трогать русские земли. Это говорит о многом. Всего одна строка - «Игорь воеваша на печенегов», и целый забытый подвиг русского воинства. Удар был такой мощи, что смелые воины степей два (!) поколения боялись нападать на Русь. Для сравнения, половцы, пришедшие позже печенегов, за сто пятьдесят лет сделали только пятьдесят крупных нападений на русские земли. Это не говоря о мелких рейдах, которые и не считали. А если взять период правления крестителя Руси Владимира Святославича, то ему пришлось сооружать линию крепостей по южным рубежам государства, сгонять туда ратников со всех концов державы. При Владимире отношения Руси со Степью резко ухудшились - шла непрестанная «великая брань» с печенегами, которые почти ежегодно прорывались к киевским предместьям. По данным византийского императора Константина VII Багрянородного, печенежские орды кочевали на расстоянии всего одного дня пути от Руси.

Иноземные источники подтверждают мнение о мощи Руси во времена правления великого князя Игоря. Арабский географ и путешественник X века Ибн-Хаукаль называет печенегов «остриём в руках русов», которое Киев обращает куда захочет. Арабский историк, географ Аль-Масуди называет Дон - «Русской рекой», а Чёрное море - «Русским, потому что по нему, кроме русов, никто не смеет плавать». Это во время правления Игоря Старого. Византийский писатель, историк Лев Диакон называет Боспор Киммерийский (современная Керчь) русской базой, оттуда Игорь водил свой флот на Византийскую империю. Из договора с Византией от 944 года понятно, что Русь при Игоре контролировала и устье Днепра, и проходы в Крым из степи.

Спрашивается, кто великий государственный деятель? Игорь, которому платила дань могучая Византийская империя, печенеги были «острием его оружия» и два поколения не смели тревожить русских пределов, правитель сделавший Дон «Русской рекой». Или Владимир «Святой» - участник братоубийственной междоусобной войны, владевший сотнями наложниц, и строившим остроги на Десне, от печенегов, которые кочевали в дне пути от русских городов.

Загадка гибели Игоря и роль Ольги

Спрашивается, как великий государь, полководец и дипломат, бравший с греков золотом, серебром и шелками, попался в ловушку созданную жадностью его воинов? По мнению историка Льва Прозорова, Игоря убили не древляне, а варяжская дружина, которая преимущественно состояла из христиан. Об этом говоря несколько фактов. Во-первых, настоящая русская дружина не оставила бы князя. Дружина и князь были единым целым. Дружинники не могли оставить князя во враждебной земле. Дружина князя понесла значительный урон в 941 году. Поэтому для сбора дани он взял варяжские отряды и «малую дружину». Во-вторых, войско Игоря перед походом на Византию 944 году была пополнена варягами. После второго похода на Византию, в договоре 944 года упоминается, что значительная часть русов присягает в соборной церкви Ильи-пророка на Киевском Подоле. Летопись поясняет: «Ибо многие варяги христиане». В-третьих, жадность (официальная причина гибели Игоря и малой дружины) не была свойственна русам и вообще язычникам Севера Европы. Русы, славяне всегда изумляли инородцев своей щедростью и бескорыстием, которая часто переходила в расточительность. Христиане-германцы, христиане-поляки наоборот отличались жадностью к добыче. В-четвертых, византийский автор Лев Диакон пишет, что Игоря убили «германцы», а христианство на берегах Варяжского моря тогда называли «Немецкой верой».

Интересен и факт возвращения дружины в Киев, князь и его ближайшие соратники убиты, а воины живы и здоровые вернулись. Их не наказывают, и их нелепая история становится официальной версией. Ясно, что у убийства был заказчик. Христианская община Киева в то время чувствовала себя хорошо, ещё князь Аскольд принял христианскую веру, при Игоре появляется соборная церковь. Был у христианской общины и высокий покровитель - княгиня Ольга, жена Игоря. Официально считается, что в то время она была язычницей, и приняла крещение от рук византийского императора Константина. Но византийские источники не подтверждают эту версию.

Ещё больше вопросов вызывает «месть» Ольги. Она якобы мстила за мужа «по жестокому языческому обычаю». Надо отметить, что языческим обычаям кровная месть была делом узкого круга мужчин - это брат, сын, отец убитого, сын брата, или сын сестры. Женщины, как мстители не рассматривались. Кроме того, в те время дела христиан были не менее (а то и более ужасны), чем язычников. К примеру, христианский император Юстиниан Великий на столичном ипподроме приказал вырезать 50 тыс. восставших христиан, а император Василий II приказал казнить 48 тыс. пленных болгар (также христиан).

Удивляет число погибших, только на «кровавом пиру», согласно летописи убили 5 тыс. упившихся греческим вином древлян. По тому, как Ольга спешит и числу убитых, складывается впечатление, что это не месть, а «зачистка» возможных свидетелей. Правда, видимо, мы никогда не узнаем, была ли Ольга среди организаторов этого убийства, или её использовали «втёмную» агенты Константинополя, которые действовали через христианские общины Киева и Древлянской земли.

На которую вылили немало грязи. Его смерть в изложении «Повести временных лет» наложила негативный отпечаток на всё его правление, в котором было пролито много пота и крови для укрепления русской державы.

В летописи о последних днях князя сказано следующее: «Сказала дружина Игорю: «Отроки Свенельда изоделись и одеждой, а мы наги. Пойдём, князь, с нами за данью, и ты добудешь, и мы». И послушал их Игорь – пошёл к древлянам за данью, и прибавил к прежней дани новую, и творили насилие над ними мужи его. Взяв дань, пошёл он в свой город. Когда же шёл он назад, поразмыслив, сказал своей дружине: «Идите домой, а я возвращусь и пособираю ещё». И отпустил свою дружину домой, а сам с малой дружиной вернулся, желая большего богатства». Дальше сюжет всем известен по школьным учебникам истории, древляне на вече решили: «Если повадится волк к овцам, то вынесет все стадо, пока не убьют его; так и этот: если не убьем его, то всех нас погубит». Древляне организовали засаду и убили князя и его дружинников, «так как было их мало».

Картина образная, яркая, запоминающаяся. В результате мы с детства знаем, что великий князь русский Игорь – это алчный и глупый грабитель (сунулся с малым числом воинов к уже ограбленному племени), бездарный полководец (сюжет сожжения русского флота «греческим огнём» в 941 году), никудышный правитель, который не принёс пользы Руси.

Правда, если рассуждать здраво и помнить о субъективности исторических письменных источников, которые всегда писались под заказ, то можно заметить несколько несоответствий. Дружина говорит великому князю, «а мы наги». Всего год назад – в 944 году византийцы, испугавшись мощи войска Игоря дали ему огромную дань. Князь «взял с греков золота и шелка на всех воинов». Да и вообще смешно говорить о том, что дружина великого князя (военная элита того времени) «нага». К тому же летопись сообщает, что Игорь взял с Византии «дань, какую Олег брал и ещё». Олег брал по 12 гривен серебра на брата (гривна равнялась примерно 200 грамм серебра). Для сравнения хороший конь стоил 2 гривны. Боевая морская ладья с набойными бортами – 4 гривны. Понятно, что после такого богатства, «сокровища» древлян – мёд и меха – это обычная дань (налог).

Следующее несоответствие – образ «неудачливого князя», бездарного полководца. За долгие годы своего правления (правил с 912 года – погиб в 945 году), Игорь проиграл всего одну битву – в 941 году. Причём соперником русов была мировая держава того времени, обладавшая передовыми военными технологиями – Византия. К тому же, победа была одержана византийцами из-за отсутствия фактора неожиданности – греки успели хорошо подготовиться к битве (о нападении русов сообщили болгары), и использования мощнейшего оружия того времени. Это был т. н. «греческий огонь» - горючая смесь, которую применяли в военных целях, его точный состав неизвестен. От этого оружия не было защиты, горючая смесь горела даже на воде. Надо учесть и тот факт, что военная кампания в целом была выиграна Игорем. Уже через три года великий князь собрал новое войско, пополнил его варягами, заключил союз с печенегами и двинулся на врага. Византийцы испугались и направили посольство с просьбой о мире. Князь взял богатую дань и заключил мирный договор. Игорь проявил себя не только как воин, но и как дипломат – зачем воевать, если враг сам предлагает выгодный мир? Не забыл он и предательство болгар, он «повелел печенегам воевать Болгарскую землю».

Почему князь Игорь приказывает печенегам? Ответ есть и также не укладывается в образ «грабителя и авантюриста». В 915 году, когда «пришли впервые печенеги на Русскую землю», великий князь смог принудить их к миру. Понятно, что если бы Русская земля была слабой, ситуация сложилась бы иным образом. Как в те времена, так и сейчас, народы понимают только язык силы. Печенеги откочевали к Дунаю. В 920 году в летописи о печенегах есть ещё одна фраза – «Игорь воеваша на печенегов». Обратите внимание – не отбил набег, не в Русской земле сражался с ними, а «воевал на печенегов», т. е. сам пошёл на них и победил. В результате печенеги решатся испробовать силы Руси только в 968 году. К тому же, если участь тот факт, что Игорь мог в 944 году «повелеть» печенегам воевать Болгарскую землю, они были в вассальной зависимости от Руси. По крайней мере, часть племён. Это подтверждает и участие вспомогательных печенежских сил в войнах Святослава. 48 лет (два поколения) печенеги не смели трогать русские земли. Это говорит о многом. Всего одна строка – «Игорь воеваша на печенегов», и целый забытый подвиг русского воинства. Удар был такой мощи, что смелые воины степей два (!) поколения боялись нападать на Русь. Для сравнения, половцы, пришедшие позже печенегов, за сто пятьдесят лет сделали только пятьдесят крупных нападений на русские земли. Это не говоря о мелких рейдах, которые и не считали. А если взять период правления крестителя Руси Владимира Святославича, то ему пришлось сооружать линию крепостей по южным рубежам государства, сгонять туда ратников со всех концов державы. При Владимире отношения Руси со Степью резко ухудшились – шла непрестанная «великая брань» с печенегами, которые почти ежегодно прорывались к киевским предместьям. По данным византийского императора Константина VII Багрянородного, печенежские орды кочевали на расстоянии всего одного дня пути от Руси.

Иноземные источники подтверждают мнение о мощи Руси во времена правления великого князя Игоря. Арабский географ и путешественник X века Ибн-Хаукаль называет печенегов «остриём в руках русов», которое Киев обращает куда захочет. Арабский историк, географ Аль-Масуди называет Дон – «Русской рекой», а Чёрное море – «Русским, потому что по нему, кроме русов, никто не смеет плавать». Это во время правления Игоря Старого. Византийский писатель, историк Лев Диакон называет Боспор Киммерийский (современная Керчь) русской базой, оттуда Игорь водил свой флот на Византийскую империю. Из договора с Византией от 944 года понятно, что Русь при Игоре контролировала и устье Днепра, и проходы в Крым из степи.

Спрашивается, кто великий государственный деятель? Игорь, которому платила дань могучая Византийская империя, печенеги были «острием его оружия» и два поколения не смели тревожить русских пределов, правитель сделавший Дон «Русской рекой». Или Владимир «Святой» - участник братоубийственной междоусобной войны, владевший сотнями наложниц и строившим остроги на Десне от печенегов, которые кочевали в дне пути от русских городов.

Загадка гибели Игоря и роль Ольги

Спрашивается, как великий государь, полководец и дипломат, бравший с греков золотом, серебром и шелками, попался в ловушку, созданную жадностью его воинов? По мнению историка Льва Прозорова, Игоря убили не древляне, а варяжская дружина, которая преимущественно состояла из христиан. Об этом говорят несколько фактов. Во-первых, настоящая русская дружина не оставила бы князя. Дружина и князь были единым целым. Дружинники не могли оставить князя во враждебной земле. Дружина князя понесла значительный урон в 941 году. Поэтому для сбора дани он взял варяжские отряды и «малую дружину». Во-вторых, войско Игоря перед походом на Византию 944 году была пополнено варягами. После второго похода на Византию в договоре 944 года упоминается, что значительная часть русов присягает в соборной церкви Ильи-пророка на Киевском Подоле. Летопись поясняет: «Ибо многие варяги христиане». В-третьих, жадность (официальная причина гибели Игоря и малой дружины) не была свойственна русам и вообще язычникам севера Европы. Русы, славяне всегда изумляли инородцев своей щедростью и бескорыстием, которая часто переходила в расточительность. Христиане-германцы, христиане-поляки наоборот отличались жадностью к добыче. В-четвертых, византийский автор Лев Диакон пишет, что Игоря убили «германцы», а христианство на берегах Варяжского моря тогда называли «Немецкой верой».

Интересен и факт возвращения дружины в Киев, князь и его ближайшие соратники убиты, а воины живые и здоровые вернулись. Их не наказывают, и их нелепая история становится официальной версией. Ясно, что у убийства был заказчик. Христианская община Киева в то время чувствовала себя хорошо, ещё князь Аскольд принял христианскую веру, при Игоре появляется соборная церковь. Был у христианской общины и высокий покровитель – княгиня Ольга, жена Игоря. Официально считается, что в то время она была язычницей, и приняла крещение от рук византийского императора Константина. Но византийские источники не подтверждают эту версию.

Ещё больше вопросов вызывает «месть» Ольги. Она якобы мстила за мужа «по жестокому языческому обычаю». Надо отметить, что по языческим обычаям кровная месть была делом узкого круга мужчин – это брат, сын, отец убитого, сын брата или сын сестры. Женщины как мстители не рассматривались. Кроме того, в то время дела христиан были не менее (а то и более ужасны), чем язычников. К примеру, христианский император Юстиниан Великий на столичном ипподроме приказал вырезать 50 тыс. восставших христиан, а император Василий II приказал казнить 48 тыс. пленных болгар (также христиан).

Удивляет число погибших, только на «кровавом пиру», согласно летописи, убили 5 тыс. упившихся греческим вином древлян. По тому, как Ольга спешит и числу убитых, складывается впечатление, что это не месть, а «зачистка» возможных свидетелей. Правда, видимо, мы никогда не узнаем, была ли Ольга среди организаторов этого убийства, или её использовали «втёмную» агенты Константинополя, которые действовали через христианские общины Киева и Древлянской земли.